Развитие врачевания

В Древней Руси врачевание существовало в разных формах: 1) в народе сохранялось народное врачевание — языческое кудесничество и знахарство; 2) после принятия христианства под сенью монастырей активно развивалась монастыр­ская медицина; 3) со времени княжения Ярослава Мудрого на Руси появилась и светская (или мирская) медицина.

Народная медицина издавна развивалась на Руси и была неотъемлемой час­тью языческой культуры русского народа.

«Русская народная медицина так же стара, как стара и историческая жизнь русского народа; корни ее уходят в глубину доисторической, языческой поры жизни нашего народа. Она пережила затем тысячелетний период уже истори­ческой жизни его — и до наших дней сохраняет за собою огромную силу, существуя наряду с научною медициною и даже вступая с нею подчас в борьбу», — так более ста лет тому назад писал о русской народной медицине ординарный профессор Казанского Императорского Университета Н.П.За­госкин¹.

Вплоть до второй половины XIX столетия, т. е. на протяжении почти двух тысяч лет нашей истории, народная медицина оставалась единственным до­ступным средством поддержания здоровья российского народа, ибо, как от­мечал в той же лекции проф. Н.П.Загоскин: «Доступной для народных масс врачебной помощи в нашем Отечестве не существовало вплоть до введения земских учреждений и тесно связанного с ними возникновения земской ме­дицины».

Удивительно, но было это именно так: в России государственная забота о народ­ном здравии появилась достаточно поздно. До конца XVII в. у нас существовало лишь «государево» врачебное дело (для заботы о здоровье царской семьи и высших служилых чинов), причем первая аптека на Руси — «государева» аптека — была организована в Кремле лишь в 1581 г., оставаясь единственной аптекой во всей стране на протяжении нескольких десятилетий. Со времен Петра I в России стала развиваться чиновно-бю-рократическая медицина, доступная привилегированным слоям населения. И только зем­ская медицина (появившаяся после земской реформы 1864 г.) сделала первые конк­ретные шаги на пути к общенародности и общедоступности врачебной помощи.

Еще во времена язычества врачевание объединяло в себе и реальное знание целебных сил природы, и веру в ее чудодейственные тайны. Врачеватели-языч­ники были среди волхвов (так вплоть до XVII в. продолжали называть предска­зателей и знахарей). Врачеванием занимались ведуны, ведуньи и ведьмы (от древ-нерусск. ведать — знать), кудесники, чаровницы и т.д. В народе они считались посредниками между человеком и таинственными силами природы, умеющи­ми обращать эти силы на пользу (или во вред) человеку. Все вместе они пред­ставляли языческое жреческое сословие древней дохристианской Руси². В сфе­ру их деятельности входили: общественные магические действия, лекарское знахарство, гадания о личной судьбе и т. п. За советом и помощью к ним обра-

¹ Загоскин Н. П. Врачи и врачебное дело в Старинной России. — Казань: Тип. Императорского Университета, 1891. — С. 6.

² Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. — М.: Наука, 1988. — С. 294—305.

201

щались простые люди и великие князья, например, первый князь киевский Олег (882 — 912 гг.). Об этом повествует А. С. Пушкин в «Песне о вещем Олеге»:

...С дружиной своей, в цареградской броне, Князь по полю едет на верном коне. Из темного леса навстречу ему Идет вдохновенный кудесник, Покорный Перуну¹ старик одному, Заветов грядущего вестник, В мольбах и гаданьях проведший весь век. И к мудрому старцу подъехал Олег.

«Скажи мне, кудесник, любимец богов,

Что сбудется в жизни со мною?

И скоро ль, на радость соседей—врагов,

Могильной засыплюсь землею?

Открой мне всю правду, не бойся меня:

В награду любого возьмешь ты коня». «Волхвы не боятся могучих владык, А княжеский дар им не нужен; Правдив и свободен их вещий язык И с волей небесною дружен...»².

Позднее народных врачевателей стали называть лечцами. О них говорится в «Русской Правде» — древнейшем из дошедших до нас своде русских законов, который был составлен при Ярославе Мудром («Правда Ярослава» и «Правда Ярославичей», первая четверть XI в.). Впоследствии «Русская правда» была дополнена «Уставом» Владимира Мономаха (1113—1125 гг.), который за­креплял новые формы общественных отношений. В одном из ее законов уста­навливалась оплата труда лечцов: человек, которому была кем-либо нанесена рана, имел право требовать от обидчика 3 гривны пени и сверх того — особое вознаграждение тому, кто будет лечить эту рану («за обиду 3 гривны, а летцю мзда»). В более поздних списках «Русской правды» это вознаграждение называ­ется «лечебным»³.

Свои врачебные познания и секреты лечцы передавали из поколения в по­коление, от отца к сыну (так называемые «семейные школы»).

В лечебной практике они широко использовали разные средства раститель­ного, животного и минерального происхождения. Так, большой популярно­стью в народе пользовались лекарства, приготовленные из растений: полыни, крапивы, подорожника, багульника, «злоненавистника» (бодяги), цвета липы, листьев березы, коры ясеня, можжевеловых ягод, а также лука, чеснока, хре­на, березового сока и многие другие. Среди лекарств животного происхожде­ния особое место занимали мед, сырая печень трески, кобылье молоко и пан­ты оленя.

Прекрасным лечебным эффектом обладали и природные средства мине­рального происхождения. При болях в животе принимали внутрь растертый в порошок камень хризолит. Для облегчения родов женщины носили украшения из яхонта (рубина). Известны были целебные свойства уксуса и медного купо-

' Перун — бог грома и молнии, один из главных языческих богов древних славян.

² Пушкин А. С. Собр. соч. в 10-ти томах. Т. 1. — М: Правда, 1981. — С. 292—293.

³ Загоскин Н.П. Врачи и врачебное дело в Старинной России. — Казань, 1891. — С. 15.

202

роса, скипидара и селитры, «серного камня» и мышьяка, серебра, ртути, сурьмы и других минералов.

Русский народ издавна знал также о целебных свойствах «кислой воды». Ее древнерусское название нарзан, сохранившееся до наших дней, в переводе означает «богатырь-вода».

Представления древних русичей о целебных силах природных вод дошли до нас в виде сказаний о «живой» и «мертвой» воде:

В немой глуши степей горючих, Сосуды в девственные волны;

За дальной цепью диких гор, Наполнил, в воздухе пропал

Жилища ветров, бурь гремучих, И очутился в два мгновенья

Куда и ведьмы смелый взор В долине, где Руслан лежал

Проникнуть в поздний час боится, В крови, безгласный, без движенья;

Долина чудная таится, И стал над рыцарем старик,

И в той долине два ключа: И вспрыснул мертвою водою,

Один течет волной живою, И раны засияли вмиг,

По камням весело журча, И труп чудесной красотою

Тот льется мертвою водою... Процвел; тогда водой живою

С двумя кувшинами пустыми Героя старец окропил,

Предстал отшельник перед ними; И бодрый, полный новых сил,

Прервали духи дивный сон Трепеща жизнью молодою,

И удалились, страха полны. Встает Руслан...¹. Склонившись, погружает он

Так А. С. Пушкин описывает в поэме «Руслан и Людмила» исцеление Русла­на, которого вернул к жизни старец «вещий Финн».

За советом и помощью обращались к народным врачевателям и простые люди, и великие князья. Так, согласно легендам, старцы исцелили русского былинного героя Илью Муромца, который тридцать лет и три года сиднем сидел в селе Карачарове. Дав ему испить «чарочку питьица медвяного», они вернули богатырю былую силу.

Впоследствии опыт народного врачевания был обобщен в многочисленных травниках и лечебниках, которые в своем большинстве были составлены после принятия на Руси христианства и широкого распространения грамотности. К со­жалению, многие рукописные лечебники погибли во время войн и других всенародных бедствий.

До наших дней дошло немногим более 250 древнерусских травников и ле­чебников. В них содержатся описания средств и приемов русского народного врачевания как времен христианской Руси, так и более древнего языческого периода русской истории.

Монастырская медицина, а вместе с ней и монастырские больницы стали развиваться на Руси после принятия христианства.

В религиозном сознании Средневековья болезнь часто воспринималась как наказание, а порой и как результат «вселения» бесов (рис. 95). Исцеление от болезни расценивалось как духовное «прощение». Неслучайно, монахи счита­ли врачевание больных делом своего подвижнического долга и усердно на­правляли заботы на призрение заболевших.

П ушкин А. С. Собр. соч. В Ют. Т. 3. — М.: Правда, 1981. — С. 68—69.

203

Ранние сведения о монастырских лечебницах и странноприимницах от­носятся к XI в. Первые больницы при монастырях были устроены в Киеве и Переяславле. В Никоновской летописи записано, что в 1091 г. митрополит Ки­евский Ефрем поставил в Переяслав­ле каменную церковь, «строение бан­ное», устроил больницы и приставил к ним врачёв, которые подавали «всем приходящим безмездно врачевание» (т. е. врачевание в монастырях было бес­платным).

Позднее монастырские больницы были устроены в Новгороде, Смолен­ске, Львове и других городах земли Русской.

Широкой известностью и всенарод­ной славой пользовалась древнейшая на Руси монастырская больница в Кие-во-Печерской лавре — первом русском монастыре. Он был основан в 1051 г. монахами Антонием и Феодосием в окрестностях Киева и получил свое на­звание от пещер (древнерусск. — пече-ры), в которых первоначально селились монахи.

Киево-Печерская лавра сыграла важную роль в развитии древнерусской культуры и врачевания, была центром летописания и житейской литературы. Монахами Лавры были летописцы Нестор, Никон и Сильвестр. В начале XIII в. здесь был составлен «Киево-Печерский патерик» — сборник рассказов о Киево-Печерском монастыре, в которых прославлялись зодчие и живописцы Лавры, описывались деятельность мона­хов и монашеский быт, нравы и жизнь города Киева. В 1661 г. «Патерик» был впервые напечатан в типографии Киево-Печерской лавры. В пещерах Лавры похоронены основа­тель монастыря Антоний, Нестор-летописец, художник и врачеватель Алимпий, вра­чеватели Агапит и Дамиан. На территории Лавры погребен и основатель Москвы князь Юрий Долгорукий.

Первые сведения о монастырской больнице Киево-Печерской лавры отно­сятся к 1060-м гг. и приведены в «Киево-Печерском патерике».

Со всей Руси в Киево-Печерскую лавру ходили раненые и больные зараз­ными, нервными, психическими и другими заболеваниями, и многие находи­ли там исцеление. Для тяжелобольных при монастыре были специальные по­мещения, где постоянно дежурили монахи, ухаживавшие за больными. Тяже­лобольных нередко постригали в монахи.

«Киево-Печерский патерик» сообщает о нескольких монахах-подвижниках, прославившихся своим врачебным искусством.

Первым среди них упоминается «пречудный лечец Антоний» (983 — 1073 гг.) — основатель Киево-Печерской лавры, практиковавший ранее в Афонс-

204

ком монастыре в Византии, где и постиг основы врачебного знания. Он лично ухаживал за больными, которых лечил, сам подавал им исцелявшее их «зелье».

Вторым хроники отмечают «преподобного Алимпия» (XI в.). Он излечивал прокаженных, которых не могли вылечить «волхвы и неверные люди». Как уже отмечалось, Алимпий был талантливым художником-иконописцем и нередко с большим успехом использовал некоторые иконописные краски в качестве мазей при лечении заболеваний кожи (возможно, они содержали известь или другие лечебные компоненты).

Третьим и особенно славным врачевателем Киево-Печерской лавры назван «святой и блаженный Агапит» (умер в 1095 г.) — ближайший ученик Антония. Он бесплатно лечил и обитателей монастыря, и мирян, сам готовил лекар­ства, сам ухаживал за ними и пользовался большой известностью в народе. Однажды он исцелил внука Ярослава Мудрого черниговского князя Владимира Всеволодовича (который впоследствии стал киевским князем (1113—1125 гг.) и был известен в истории как Владимир Мономах). Потеряв надежду на исцеле­ние, князь Владимир попросил преподобного Агапита прийти к нему. Однако Агапит, не выходивший за пределы Киево-Печерской лавры и лечивший только на территории обители, наотрез отказался исполнить волю князя: «Если я пойду из монастыря для князя, — ответил он, — то должен буду делать то же и для простых людей». Тем не менее послал князю своего «зелья», от которого Вла­димир быстро поправился. По выздоровлении князь пожелал щедро вознагра­дить своего исцелителя и послал Агапиту богатые дары. «О, чадо мое, — сказал посланнику Агапит, — я никогда и ни от кого не брал даров за лечение». И только после усиленных просьб взял преподобный Агапит княжеские дары и раздал их нищим. «И услышали о нем в городе, что в монастыре есть некто лечец, и многие больные приходили к нему и выздоравливали»¹.

Таким образом, «Киево-Печерский патерик» содержит первые конкретные сведения о врачебной этике на Руси XI —XII столетий: лечец должен был быть образцом человеколюбия вплоть до самопожертвования; ради больного вы­полнять самые черные работы; быть терпимым и сердечным по отношению к нему; делать все, что в его силах для излечения больного и не заботиться о личном обогащении и профессиональном тщеславии. В этот период русской истории лечцы-монахи пользовались большим уважением (рис. 96). Многие из них впоследствии были канонизированы Православной церковью.

Древнерусские монастырские больницы были также очагами просвеще­ния: в них собирали греческие и византийские рукописи и обучали медицине. В процессе перевода текстов с греческого и латыни на славянский язык мона­хи дополняли их своими знаниями, основанными на опыте русского народно­го врачевания. Широкой известностью в Древней Руси пользовались «Шестод-нев» Иоанна Экзарха болгарского (переведенный в X в.), «Христианская топог­рафия» Косьмы Индикоплова (ок. 549 г., переведена на славянский в XII в.), «Физиолог» (II в., переведен на славянский в XIII в.).

В XI в. одной из самых популярных книг был «Изборник», переведенный с болгарского оригинала в 1073 г. по заказу сына Ярослава Мудрого великого

¹ Загоскин Н. П. Врачи и врачебное дело в старинной России. — М.: Тип. Императорского уни­верситета, 1891. — С. 13; а также Киево-Печерский патерик по древним рукописям / В перелож. на соврем, язык Марии Викторовой. — Киев, 1870. — С. 88.

205

князя киевского Святослава Ярослави-ча (1027—1076 гг.). «Изборник» состо­ит из фрагментов библейских книг и сочинений авторитетнейших византий­ских богословов и проповедников (на­чиная с Василия Великого) по вопро­сам богословия, христианской нрав­ственности и мироведения.

В 1076 г. был записан другой «Из­борник». Его составитель Иоанн собрал извлечения из сочинений византийских писателей, фрагменты из библейских книг и житий¹.

Рис. 96. Исцеление немощных. Миниатюра

из Евангелия 1605 г.

Кострома. Музей истории и древнего

искусства

Основной целью русского перевода «Изборников» было связать обществен­ные отношения на Руси с нормами новой христианской морали. В то же время, по ходу изложения в них опи­саны и некоторые болезни, представ­ления об их причинах, лечении и пре­дупреждении, приведены советы по питанию (например, «силы в овощи велики», или «питье безмерное» само по себе «бешенство есть») и рекомен­дации содержать тело в чистоте, систематически мыться, проводить омовения. В «Изборнике» говорится и о лечцах-резалниках (хирургах), которые умели «разрезать ткани», ампутировать конечности и другие больные или омертвев­шие части тела, делать лечебные прижигания при помощи раскаленного желе­за (каутеризацию) и лечить поврежденное место травами и мазями. Описаны ножи для рассечения и точила врачебные. Вместе с тем в «Изборнике» приве­дены недуги неисцелимые, перед которыми медицина того времени была бес­сильна².

В древнерусской литературе XII в. имеются также сведения о женщинах-лекарках, бабках-костоправках, искусно проводивших массаж, о привлечении женщин для ухода за больными. Это свидетельствует о том, что наряду с мона­стырской медициной в Древней Руси сохранялось народное врачевание по тра­дициям языческих верований.

Светская медицина (или мирская) известна на Руси со времен княжения Ярослава Мудрого, — летописи того времени сообщают о существовании воль­ных врачей и вольной врачебной практики. В отличие от «безмездной» монас­тырской медицины, она была «возмездной» (т. е. платной). В городах при дворах князей и бояр служили светские лечцы, как русские, так и иноземные. Так, в Киеве в XI—XII вв. практиковал лечец-армянин, имя которого неизвестно; в «Киево-Печерском патерике» о нем говорится: «хитр зело во врачевании, яко

¹ Словарь книжников и книжности Древней Руси: XI первая половина XIV в. / Отв. ред. Д.С.Лихачев. -Л.: Наука, 1987. - С. 194-197.

² Богоявленский Н.А. Древнерусское врачевание в X—XVII вв. — М.: Медицина, 1960. — С. 137—

147.

206

прежде того не быти таковому». Лечец-армянин умел определять болезни по пульсу и внешнему виду больного и своей успешной практикой заслужил ши­рокую популярность; к нему обращались князь Всеволод и его сын Владимир (Мономах).

В Чернигове при дворе князя Николая Давыдовича (XII в.) служил «зело искусный» врачеватель Петр, родом Сириянин (т.е. сириец).

Понятно, что в основе светской медицины лежал многовековой опыт рус­ского народного врачевания.

Между разными направлениями врачевания шла упорная борьба. Светские (мирские) врачи отграничивали себя как от монастырской медицины, так и от языческого знахарства. А набирающая силу монастырская медицина конкури­ровала со светской медициной и активно боролась с языческим врачеванием. Здесь необходимо отметить, что служители христианской религии почитали врачебное дело предметом исключительного попечительства церкви. В то же время они признавали силу языческих культов и языческого врачевания, счи­тая иноверных врачевателей-язычников служителями дьявола. Со временем в крещеной Руси «ведовство» и «волхование» были возведены в степень наказу­емого антирелигиозного преступления¹. Христианство вступило в борьбу с мо­гущественным язычеством и языческим врачеванием; волхвов и кудесников преследовали за «зелейничество» и «ведовство», вплоть до сожжения на костре. Так было в Новгороде в 1227 г., когда духовенство предало огню четырех вол­хвов².

И все же врачевание в Древней Руси не стало церковной монополией, — в период Классического Средневековья на Руси сохранялось как народное вра­чевание, так и светская (мирская) медицина. Продолжала набирать силу и рас­пространяла свое влияние монастырская медицина. Со временем различия между этими тремя направлениями врачевания становились все более выраженными.

Рис. 97. Раскоп деревянного водопровода в Древнем Новгороде. X в. Обнаружен ар­хеологической экспедицией под руковод­ством А. В.Арциховского

Санитарное дело в Древнерусском государстве X—XIV столетий по уров­ню своего развития опережало страны Западной Европы. Об этом свидетель­ствуют археологические раскопки древ­него Новгорода, начатые в 1932 г. и во многом сформировавшие наши пред­ставления о русском средневековом го­роде. На территории древнего Новго­рода найдено около 50 средневековых усадеб, изучено более двух тысяч по­строек, открыто около 140 мастерских разных столетий. Освобождены от зем­ли целые улицы и площади, покры­тые многоярусными (до 30 настилов) деревянными мостовыми, созданными в X—XI вв. Найдены в большом коли-

честве предметы гигиенического оби-

¹ Лахтин М.Ю. Медицина и врачи в Московском государстве. Т. 1. — М., 1906. — С. 4.

² Большая энциклопедия. Т. 5. — СПб., 1896. — С. 427.

207

Рис. 98. Древнерусская баня. Фрагмент интерьера. Художники: А.Крыжопольский,

Л.Козаченко, скульптор С.Британ. Киев. Национальный музей медицины Украины

хода. Вскрыты гончарные и деревянные водопроводы (рис. 97) и водосборники — одни из древнейших в Северной Европе. Заметим, что в Германии первый водопровод был сооружен в XV в., а первые мостовые положены в XIV в.

В берестяных грамотах, относящихся к 1346 г., сообщается о существовании в древнем Новгороде больниц для гражданского населения и о специалистах-алхимиках, занимавшихся приготовлением лекарств.

Издавна неотъемлемой составной частью медико-санитарного быта Древ­ней Руси была русская паровая баня (рис. 98). Народные врачеватели высоко ценили целебную силу бани, ее благотворное влияние на человека, связанное с обильным потоотделением, способствующим удалению через кожу различ­ных вредных веществ. К тому же баня была самым чистым помещением в усадьбе. Вот почему наряду с прямым назначением баня использовалась и как место, где принимали роды, осуществляли первый уход за новорожденным, вправля­ли вывихи и делали кровопускания, проводили массаж и «накладывали горш­ки», лечили простуду и болезни суставов, растирали лекарственными мазями при заболеваниях кожи.

Первое описание русской паровой бани содержится в летописи Нестора (ок. 1113г.). Спустя столетия выдающийся российский врач и акушер Н. М. Макси-мович-Амбодик (1744—1812 гг.) писал: «Русская баня до сих пор считается незаменимым средством от многих болезней. Во врачебной науке нет такого лекарства, которое равнялось бы силою... бане»¹.

В Средние века Европа была ареной опустошительных эпидемий. В русских летописях наряду с многочисленными описаниями болезней князей и пред-

¹ Максимович-Амбодик Н. Врачебное веществословие. — СПб., 1783. — С. 35.

208

ставителей высшего сословия (бояр, духовенства) даны ужасающие карти­ны больших эпидемий чумы и других заразных болезней, которые на Руси называли «мором», «моровым поветри­ем» или «повальными болезнями». За пе­риод с XI по XVIII вв. в летописях упо­минается о 47 «морах». Начинались они, как правило в пограничных го­родах — Новгороде, Пскове, Смолен­ске, через которые проезжали инозем­ные купеческие караваны.

Например,

«в лето в 6738 (1230)... бысть мор силен в Смоленске, створиша 4 скудельницы (древнерусск. — общая могила) и положи-ша в дву 16 000, а в третью 7000, а в чет­вертую 9000. Се же зло бысть по два лета. Того же лета бысть мор в Новгороде от гла­да (голода). И инии люди резаху своего брата и ядаху»¹.

М6ОГНИ

Гибель десятков тысяч жителей Смоленска во время эпидемии 1230 г. свидетельствует, что болезнь была чрезвычайно заразной и сопровожда­лась высокой смертностью.

Рис. 99. Мор в Москве в 1366 г.: «по трое или по пяти голов во един гроб». Миниатю­ра из Никоновской летописи. Летописный свод XIV в.

Понимание «прилипчивости» зара­зы побуждало население к организа­ции мер по ограничению зараженных мест — «запиранию заморных мест» (улиц или домов, где были больные). Когда эпидемия охватывала все селе­ние или город, на дорогах, ведущих к нему, организовывали заставы; в ле­сах устраивали засеки.

Однако вплоть до XIV—XV вв. хоронить умерших от заразных болезней про­должали по религиозным ритуалам на кладбищах при церквах, что способ­ствовало распространению заразы. Так, в 1352 г. во время мора во Пскове «по-пове... веляху комуж своя мертвыя на церковные дворы проводити об нощь; убо умерших утре оберется до 30-ти или боле скопитца у единой церкви... тако полагаху по трое или по пяти голов во един гроб»² (рис. 99). Только в XVI в. умерших во время мора начали хоронить на пораженной территории или за пределами населенных мест.

В то же время в народе сохранялись представления о том, что моровые по­ветрия возникают от сверхъестественных сил, изменения положения звезд,

¹ Рихтер В.М. История медицины в России: В 3 ч. Ч. 1. — М, 1814. — С. 188—189.

² Псковская летопись. — М., 1837. — С. 30.

14 со

209

божьего гнева, перемены погоды. В русских народных сказках чума изобража­лась женщиной громадного роста с распущенными волосами и в белой одеж­де, холера — в образе злой старухи с искаженным лицом. Недопонимание того, что основную опасность представляют грязь и нищета, приводило к не­соблюдению правил гигиены, усиливало эпидемии и идущий следом за ним голод. В стремлении прекратить повальные болезни народ шел на самые отча­янные меры. Например, когда в Новгороде в XFV в. разразилась чума, горожане в течение 24 ч построили церковь Андрея Стратилата, которая сохранилась до наших дней. И все же ни строительство церквей, ни молитвы не спасали народ от бедствий — эпидемии в Европе уносили в то время десятки тысяч челове­ческих жизней. Самое большое число эпидемий на Руси было в период наше­ствия Золотой Орды (1240—1480 гг.).

Древнерусское государство существовало в течение трех столетий. После смерти последнего великого князя киевского Мстислава Владимировича (1125 — 1132 гг.) — сына Владимира Мономаха оно распалось на несколько мелких княжеств. Наступил период феодальной раздробленности, которая способ­ствовала утрате политической независимости Русских земель в результате на­шествия монголо-татарских орд под предводительством хана Батыя (1208 — 1255 гг.) — внука Чингиз-хана (1162—1227 гг.), основателя Монгольского государства.