Значение и употребление

Витгенштейн предостерегает нас от искушения мыслить . значение и понимание как таинственные внутренние процессы.

«Мы привыкли думать, что использование языка включает в себя две части: неорганическую часть — работу со знаками — и органическую часть, которую мы можем назвать пониманием этих знаков, приписыванием им значения, их интерпретацией, мышлением о них. Эта последняя деятельность осуществляется в очень странной среде, в мышлении. А механизм мышления, природа которого нам совершенно неясна, способен вызывать явления, недоступные материальному механизму» (Ludwig Wittgenstein, The Blue and Brown Books (Oxford: Blackwell, 1972), p. 3).

Так в чем же тогда, по мнению Витгенштейна, заключа ется существенная разница между мной и попугаем, если не в чем-то внутреннем? Грубо говоря, она заключается в нашей способности что-то делать. У меня имеется множество спо собностей, делающих явным мое понимание того, что я под разумеваю под фразой «Я счастлив». Например, если меня попросят, я могу объяснить, что означает выражение «счаст лив». Я могу привести примеры. Я могу употреблять это вы ражение нужным образом. Я могу использовать это слово для построения множества других предложений. Попугай же ни чего этого сделать не может.

Революция в представлениях о значении, стимулированная последней работой Витгенштейна, заключается в сдвиге внимания от того, что происходит «внутри», к тому, что выражается в нашей наблюдаемой деятельности. Значение не есть что-то «скрытое». Оно лежит на поверхности — в том, как мы употребляем слова и другие знаки. По мнению Вит-

228

генштейна, понять значение некоторого слова не значит соотнести его с каким-то мистическим внутренним объектом, а значит, грубо говоря, знать, как оно употребляется*.