Будем ли мы добрыми без Бога?

Обратимся теперь к несколько иному рассуждению. Теперь миссис Шнаппер предполагает не то, что не может существовать добра без Бога, но что мы не будем добрыми без Бога.

Миссис Ш.: Возможно, ты прав. Может быть, мораль атеистов не более относительна и произвольна, чем мораль верующих. Однако если бы не было Бога, то у нас не было бы никаких реальных мотивов вести себя нравственно. Нам не нужно было бы беспокоиться о том, чтобы быть хорошими, если бы мы не верили в Бога.

Мистер Ш.: Почему?

Миссис Ш.: Потому что именно страх божественного осуждения и наказания удерживает нас от дурных поступков. Если мы не верим в Бога, то исчезают все причины вести себя хорошо. Вот поэтому-то мы и должны отдать Тома в религиозную школу.

Многие согласятся с миссис Шнаппер относительно того, что если бы люди не верили в Бога, то вряд ли бы они вели себя нравственно. Например, Вольтер (1694—1778) не разрешал своим друзьям рассуждать об атеизме в присутствии его слуг, говоря: «Я хочу, чтобы мой юрист, портной, мои слуги и даже моя жена верили в Бога. Тогда они меньше бы меня обкрадывали».

Но верно ли утверждение о том, что если бы мы не верили в Бога, то стали бы вести себя безнравственно? В наши дни многие считают себя атеистами. Тем не менее эти атеисты по большей части ведут себя вполне нравственно.

И мистер Шнаппер теперь доказывает, что очень трудно защитить ту точку зрения, что верующие гораздо более нравственны, чем неверующие.*

* Между прочим, статистика свидетельствует о том, что в Соединенных Штатах среди граждан, отбывающих наказание в тюрьмах, верующих в 40 раз больше, чем неверующих. Конечно, эта статистика не доказывает, будто религиозная вера является причиной противоправного поведения. Вера в Бога является более распространенной среди малоимущих слоев населения, у которых гораздо больше шансов оказаться в тюрьме. — Примеч. автора.

142

Мистер Ш. Хотя среди верующих много бескорыстных и великодушных людей, среди них немало также корыстолюбцев и мошенников. Существует бесчисленное множество примеров, когда во имя Бога совершались зверские и аморальные деяния, начиная с крестовых походов, испанской инквизиции и кончая разрушением Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Религиозная вера, как мне пред. ставляется, содействует как нравственному, так и безнравственному поведению.

Миссис Ш.: Возможно.

Как далее указывает мистер Шнаппер, тех людей, которые ведут себя нравственно под влиянием главным образом страха наказания, нельзя оценивать слишком высоко с точки зрения морали.

Мистер Ш.: Тот, кто поступает нравственно не под страхом наказания, а из уважения и расположения к другим людям, является, безусловно, гораздо более нравственным человеком, нежели тот, кто действует только под страхом наказания. Таким образом, если, как ты говоришь, верующие поступают хорошо только под влиянием страха наказания, то они гораздо менее нравственны, чем неверующие, которые руководствуются чувством уважения к другим людям.

Миссис Шнаппер готова согласиться с тем, что того, кто действует под влиянием страха, нельзя назвать высоконравственным человеком.

Миссис Ш.: Возможно, ты прав. Но ведь не все верующие поступают правильно под влиянием страха наказания? Твое замечание относится только к тем, кто в отсутствие страха вел бы себя иначе.

Мистер Ш.: Да, это так.

Миссис Ш.: Допустим, я согласна с тем, что многие атеисты ведут себя нравственно, может быть, даже более нравственно, чем многие верующие. Однако это объясняется только тем, что они были воспитаны в рамках культуры, которая имеет или до недавнего времени имела сильную религиозную традицию. Этические воззрения атеистов -

143

осознают они это или нет - восходят к религиозной традиции. И если религия приходит в упадок, неизбежным результатом этого будет нравственный хаос. Первое атеистическое поколение может быть не особенно безнравственным. Но такими станут второе и третье поколения.

Мистер Ш.: Интересное предположение. Однако ты не привела ни малейших оснований в его подтверждение.

Миссис Ш.: Да, пока еще нет.

Мистер Ш.: Ты не только не привела никаких оснований в обоснование истинности этого предположения, но сделала для меня совершенно очевидным, что оно не истинно.

Миссис Ш.: Как это?

Мистер Ш.: Но ведь существовали культуры с высокой нравственностью, в которых либо не было религии, либо была такая религия, которая не занималась нравственностью.

Миссис Ш.: Например?

Мистер Ш.: Древние греки. Конечно, они не были совершенными. У них существовало рабство. Но оно существовало и в чрезвычайно религиозных южных штатах Америки. Древние греки очень хорошо разбирались в вопросах нравственности. Их моральный кодекс весьма напоминал наш собственный. Они также осуждали убийство, воровство и т.п. Древняя Греция была весьма цивилизованным местом для жизни. Тем не менее их религия не особенно интересовалась тем, чтобы устанавливать нормы нравственности так, как это делаем мы. Ты не найдешь у Зевса и других греческих богов каких-либо нравственных предписаний.

Миссис Ш.: Интересно.

Мистер Ш.: В Древней Греции религия и мораль далеко отстояли друг от друга. Поэтому существовали подлинные цивилизации - высокоразвитые в нравственном отношении, - которые очень хорошо обходились без религиозного обоснования морали.

Миссис Ш.: Может быть, это верно.

Мистер Ш.: Тогда зачем посылать Тома в религиозную школу? Ведь твое утверждение о том, что без морали, опирающейся на религию, цивилизация неизбежно должна погибнуть, не выдерживает критики.

144

Поскольку в большинстве обществ, которые мы назвали

бы цивилизованными, существует (или существовала до недавнего времени) морализирующая религия, постольку многие делают отсюда вывод, что морализирующая религия валяется необходимым условием и нравственности, и цивилизации. Если отомрет морализирующая религия, то неизбежно рухнут нравственность и цивилизация.

Однако тот факт, что в некоторых цивилизациях существовала морализирующая религия, не может служить основанием для утверждения, будто такие религии необходимы для существования всех цивилизаций. В конце концов, в большинстве цивилизованных стран имеются бассейны для плавания однако никто не стал бы на этом основании утверждать, что без таких бассейнов цивилизация разрушилась бы.

Верно, между наличием бассейнов и нравственностью не существует той очевидной связи, которая существует между моралью и религией. Однако, как указал мистер Шнаппер, религии некоторых высокоразвитых цивилизаций, включая цивилизации Древнего Рима и Древней Греции, не занимались установлением нравственных норм. Еще более интересным представляется то обстоятельство, что когда религии начинают учить нравственности, то все они устанавливают приблизительно один и тот же моральный кодекс, несмотря на то, что могут далеко расходиться в других отношениях. Все это приводит к мысли о том, что не нравственность и цивилизация не могут существовать без морализирующей религии, а напротив, морализирующая религия отображает ту нравственность, которая уже существует и проявляется в любом случае. По-видимому, существует более или менее универсальный моральный кодекс, включающий, например, запрещение убийства и воровства, к которому приходят все люди. Когда появляется религия, она не оспаривает этого фундаментального кодекса, а только систематизирует его и добавляет к нему некоторые собственные тонкости (например, запрещение потреблять некоторые продукты).

Дэниэл П. Мэлони, которого мы цитировали в начале этой главы, смело утверждает, что мораль атеистов являет-

145

ся паразитической по отношению к религиозной морали (и иудео-христианской в том числе). Фактически же дело обстоит как раз наоборот в конечном счете именно религиозная мораль оказывается паразитической по отношению к нерелигиозной морали.