Не слишком ли велик риск?

Одно из возможных возражений против такого вмешательства в генный аппарат заключается в указании на то, что

171

оно связано с большим риском. Существуют два способа вмешательства в генный аппарат для достижения намеченных результатов, о которых говорит профессор Клон.

Проф. Клон^: Требуемые вами генетические изменения можно осуществить двумя способами. Я могу изменить только одного вашего ребенка, а могу внести такие изменения, которые будут передаваться от поколения к поколению, от вашего ребенка к вашим внукам, а от внуков - к правнукам. Модификация первого типа затрагивает соматические клетки; модификация второго типа изменяет половые клетки.

Миссис Макдэд: Если вы можете внести улучшения, то мне хотелось бы, чтобы они были наследственными. Это было бы гораздо более ценно.

Проф. Клон: Тогда это будет изменение половых клеток.

Как объясняет профессор Клон, изменение половых клеток человека — это такое изменение, которое сохранится навсегда. Некоторые исследователи рассматривают такое изменение генома человека как в высшей степени рискованное.

«В то время как генетические манипуляции с соматическими клетками остаются в сфере личного выбора, вмешательство в половые клетки выходит за эти границы. Перестройка половых клеток без согласия всех членов общества должна быть безусловно запрещена» (Судзуки и Кнудсен, цит. по Харрис, с. 198).

Очевидная проблема с перестройкой половых клеток заключается в том, что если при этом мы допустим какую-то ошибку, то с этой ошибкой мы никогда не расстанемся. Наша ошибка будет передана последующим поколениям и постепенно распространится по всей человеческой расе. Поэтому если мы рискуем, внося изменения в соматические клетки, то мы рискуем неизмеримо больше, когда перестраиваем половые клетки.

На самом деле чрезвычайно трудно сказать заранее, какие следствия повлечет за собой в долговременной перспективе добавление или устранение того или иного гена. Скажем, возрастание умственных способностей в результате

172

изменения каких-то генов может сопровождаться пониманием каких-то других социальных способностей. Однако могут пройти годы и десятилетия, прежде чем такие нежелательные побочные эффекты будут зафиксированы.

Таким образом, увеличение возможностей генной инженерии связано с громадным увеличением риска в случае ошибки. В принципе любая ошибка может иметь катастрофические последствия. Может быть, лучше всего было бы полностью запретить все виды вмешательства в генный аппарат.

Но, может быть, не следует слишком уж осторожничать Представьте себе, например, что у нас есть достаточные основания считать, что, устранив определенный ген, мы избавимся от предпосылки болезненной хилости и нездоровья затрагивающих миллионы людей. Предположим далее, что после десятилетий интенсивных научных исследований не обнаружено никаких нежелательных побочных эффектов. Не обязаны ли мы тогда выступить за устранение этого гена? Не будет ли отказ от устранения этого гена в данных обстоятельствах преступной сверхосторожностью?

Вернемся к миссис Макдэд. Допустим, что генетические изменения, которых хочет миссис Макдэд, безопасны. Есть ли тогда у профессора Клон какие-либо разумные основания отказать ей?